Как назывался немецкий план по захвату ссср. План Барбаросса (кратко)

Фашистская агрессия против Советского Союза, названная по имени римского императора «планом Барбаросса», являлась скоротечной военной кампанией, преследующей одну-единственную цель: разгромить и уничтожить СССР. Окончательным сроком для завершения боевых действий предполагалась осень 1941 года.

За год до в декабре 1941 года, поздним вечером фюрер подписал директиву под порядковым номером 21. Она была отпечатана в девяти экземплярах и держалась в строжайшей тайне.

Директива получила условное наименование - план Барбаросса. В ней предусматривалось закончить кампанию разгрома СССР еще до завершения войны против Великобритании.

Что же представлял собой этот документ и какие цели преследовал План Барбаросса - это тщательно разработанная агрессия, направленная против Советского Союза. С помощью него Гитлер, намеревающийся достичь мирового господства, должен был устранить одно из главных препятствий на пути к своим имперским целям.

Основными стратегическими объектами указывались Москва, Ленинград, Донбасс и Центральный промышленный район. При этом столице отводилось особое место, ее захват считали решающим для победоносного исхода этой войны.

Для уничтожения СССР Гитлер планировал использовать все немецкие сухопутные силы, за исключением лишь тех, которые должны были оставаться на оккупированных территориях.

План Барбаросса предусматривал высвободить силы фашистских ВВС для оказания помощи сухопутным войскам этой восточной операции, чтобы можно было максимально быстро закончить наземную часть кампании. При этом в директиве приказывалось любыми способами свести до минимума разрушение восточной Германии вражескими самолетами.

Морские боевые действия против Северного, Черноморского и Балтийского советских флотов должны были проводить корабли ВМФ рейха вместе с морскими силами Румынии и Финляндии.

Для молниеносного нападения на СССР план Барбаросса рассматривал участие 152 дивизий, в том числе танковых и моторизованных, две бригады. Румыния и Финляндия намеревались выставить в этом походе 16 бригад и 29 сухопутных дивизий.

Вооруженные силы стран-сателлитов Рейха должны были действовать под единым немецким командованием. Задачей Финляндии было прикрытие северных войск, которые должны были напасть с норвежской территории, а также уничтожение советских войск на полуострове Ханко. В это же время Румыния должна была связывать действия советских войск, помогая немцам с тыловых районов.

План Барбаросса ставил определенные цели, в основе которых лежали ярко выраженные классовые противоречия. Это была идея начала войны, которая превращалась в уничтожение целых народов с неограниченным использованием методов насилия.

В отличие от военного вторжения во Францию, Польшу и на Балканы, блиц-кампания против Советского Союза готовилась очень скрупулезно. Гитлеровское руководство потратило достаточно времени и усилий на то, чтобы разработать план Барбаросса, поэтому поражение было исключено.

Но создатели не смогли точно оценить прочность и силу советского государственного и Исходя из преувеличения экономического, политического и военного потенциалов фашистской империи, они недооценили мощь СССР, боеспособность и моральный дух его народа.

Гитлеровская «машина» набирала обороты для победы, казавшейся руководителям из Рейха очень легкой и близкой. Вот почему боевые действия должны были представлять собой блицкриг, а наступление - непрерывное продвижение вглубь СССР, причем с очень большой скоростью. Короткие перерывы предусматривались только для подтягивания тылов.

При этом план Барбаросса полностью исключал какие-нибудь задержки вследствие сопротивления Советской Армии. Причиной провала этого, казалось бы, победоносного плана была чрезмерная уверенность в своей силе, которая, как показала история, и разрушила планы фашистского генералитета.

Операция должна была обеспечить быструю и безоговорочную победу фашистской Германии над СССР благодаря фактору внезапности. Однако, несмотря на подготовку в режиме секретности, план «Барбаросса» провалился, и война немцев с отечественными войсками затянулась и длилась с 1941 по 1945 год, после чего окончилась поражением Германии.

План «Барбаросса» получил свое название в честь средневекового Короля Германии Фридриха 1, который был славным полководцем и, как считалось ранее, планировал набеги на Русь в 12 веке. Позднее, этот миф был развенчан.

Содержание плана «Барбаросса» и его значение

Нападение на СССР должно было быть очередным шагом Германии к мировому господству. Победа над Россией и завоевание ее территорий должны были открыть для Гитлера возможность вступить в открытое столкновение с США за право передела мира. Успев завоевать почти всю Европу, Гитлер был уверен в своей безоговорочной победе над СССР.

Для того, чтобы нападение прошло гладко, необходимо было разработать план военного нападения. Этим планом стал «Барбаросса». Прежде, чем планировать нападение, Гитлер велел своим разведчикам собрать подробные сведения о советской армии и ее вооружении. Проанализировав полученные сведения, Гитлер решил, что немецкая армия значительно превосходит Красную армию СССР – исходя из этого и стали планировать нападение.

Суть плана «Барбаросса» заключалась в том, чтобы нанести удар по Красной Армии внезапно, на ее же территории и, воспользовавшись неподготовленностью войск и техническим превосходством немецкой армии, завоевать СССР в течение двух с половиной месяцев.

Сначала планировалась завоевать линию фронта, находящуюся на территории Белоруссии путем вклинивания немецких отрядов с разных сторон советской армии. Разобщенная и неподготовленная Красная армия должна была быстро сдаться. Затем Гитлер собирался двигаться в сторону Киева, чтобы завоевать территорию Украины и, главное, ее морские пути и отрезать пути советским войскам. Таким образом, он мог дать возможность своим войскам для дальнейшего наступления на СССР с юга и севера. Параллельно армия Гитлера должна была начать наступление со стороны Норвегии. Окружив СССР со всех сторон, Гитлер планировал двигаться на Москву.

Однако, уже в самом начале войны, немецкое командование поняло, что планы начали рушиться.

Проведение операции «Барбаросса» и итоги

Первой и главной ошибкой Гитлера было то, что он недооценил силу и вооружение советской армии, которая, по данным историков, в некоторых отраслях превосходила немецкую. Кроме того, война шла на территории русской армии, поэтому бойцы легко ориентировались на местности и могли вести бой в разных природных условиях, что было не так просто для немцев. Еще одной отличительной особенностью русской армии, которая сильно повлияла на провал операции «Барбаросса» было умение русских солдат в кратчайшие сроки мобилизоваться для оказания отпора, что не позволяло разделить армию на разрозненные отряды.

Гитлер ставил перед своими войсками задачу быстро проникнуть вглубь советской армии и разделить ее, не позволяя русским солдатам осуществлять крупные операции, так как это может быть опасно. Планировалось раздробить советскую армию и заставить ее бежать. Однако получилось все наоборот. Войска Гитлера быстро проникли вглубь русских войск, однако завоевать фланги они не смогли и разбить армию тоже. Немцы пытались следовать плану и окружали русские отряды, однако это не приводило ни к каким результатам – русские быстро выходили из окружения благодаря удивительно четкому и грамотному руководству своих военачальников. В результате, несмотря на то, что армия Гитлера все же побеждала, происходило это очень медленно, что рушило весь план стремительного завоевания.

На подходах к Москве армия Гитлера уже была не такой сильной. Измотанная бесконечными боями, которые сильно затянулись, армия не могла пойти на завоевание столицы, кроме того, бомбежка Москвы так и не началась, хотя по планам Гитлера к этому моменту города уже не должно было быть на карте. То же самое случилось и с Ленинградом, который был взят в блокаду, однако так и не сдался, и не был уничтожен с воздуха.

Операция, которая планировалась, как стремительное победоносное нападение, превратилась в затяжную войну и растянулась с двух месяцев до нескольких лет.

Причины провала плана «Барбаросса»

Основными причинами провала операции можно считать:

• Отсутствие точных данных о боевой мощи русской армии. Гитлер и его командование недооценило возможности советских солдат, что привело к создание неверного плана наступления и сражений. Русские дали сильный отпор, на который немцы не рассчитывали;
• Прекрасная контрразведка. В отличие от немцев, русские смогли хорошо наладить разведку, благодаря чему командование практически всегда было в курсе следующего шага противника и могло адекватно на него реагировать. Немцам не удалось сыграть на эффекте неожиданности;
• Труднопроходимые территории. Войскам Гитлера было трудно достать карты советской местности, кроме того, они не привыкли воевать в таких условиях (в отличие от русских), поэтому очень часто непроходимые леса и болота помогали советской армии уйти и обмануть противника;
• Отсутствие контроля над ходом войны. Немецкое командование уже в первые несколько месяцев потеряло контроль над ходом военных действий, план «Барбаросса» оказался неосуществимым, а Красная Армия вела умелое контрнаступление.

Глава 23

Однако Гитлер держал в строгом секрете свое решение напасть на СССР, заставляя военных считать, что Англия остается его главной целью. В день прибытия Молотова в Берлин фюрер наметил новую стратегию. Отменив форсирование Ла-Манша, он решил захватить Гибралтар, Канарские острова, Мадейру и часть Марокко, что должно было отрезать Британские острова от остальной части империи и заставить ее капитулировать.

Это был стратегически точный, но нереальный план, поскольку он предполагал военное сотрудничество с нерешительными союзниками. Никто не осознавал трудности этой сложной операции лучше, чем сам ее автор, но, несмотря на последние неудачи, он был уверен в способности совладать с Петэном, Муссолини и Франко. Фюрер начал с каудильо и 18 ноября сообщил его министру Серрано Суньеру: «Я решил атаковать Гибралтар. Нужен лишь сигнал к началу операции».

Убежденный в том, что в конце концов Франко вступит в войну, в начале декабря фюрер провел совещание по захвату Гибралтара. Он сообщил генералам, что в ближайшем будущем получит согласие Франко, а затем послал к нему своего личного представителя. Но выбор фюрера оказался катастрофическим: это был адмирал Канарис, работавший против Гитлера с 1938 года. Он изложил Франко официальные аргументы Гитлера, а затем неофициально посоветовал ему не ввязываться в войну, которую «ось» неизбежно проиграет.

Канарис доложил, что Франко вступит в войну тогда, «когда Англия окажется на грани краха». Гитлер потерял терпение и 10 декабря распорядился отменить операцию «Феликс» – такое кодовое название получил план захвата Гибралтара. Но через несколько недель фюрер направил пространное послание Франко, в котором обещал немедленно поставить Испании обещанное зерно, если каудильо согласится участвовать в атаке на Гибралтар. В своем ответе Франко не скупился на обещания, но практически ничего не предпринял для их реализации. Это привело к срыву операции «Феликс». Если бы Гибралтар пал, возможно, что вся Северная Африка и Ближний Восток были захвачены Гитлером. Арабский мир с энтузиазмом поддержал бы немецкую экспансию из-за своей ненависти к евреям. Помимо тяжелого экономического положения Испании и опасений оказаться в стане проигравшего, у Франко был и личный мотив, побуждавший его отказаться от союза с Гитлером: в жилах каудильо была примесь еврейской крови.

Сталин медлил почти две недели, прежде чем сообщить немцам, что готов присоединиться к предложенному Гитлером четырехстороннему пакту, но на определенных условиях, одним из которых был вывод немецких войск из Финляндии. Требования не казались чрезмерными, но, к удивлению министерства иностранных дел Гитлер даже не захотел их обсуждать и, более того, не удосужился ответить Москве.

Фюрер взял курс на войну, и в конце ноября его генералы начали серию штабных учений, связанных с нападением на Россию. 5 декабря начальники штабов трех групп армий, участвовавших в этих учениях, встретились с Гитлером, Браухичем и Гальдером. Одобрив в принципе предложенный Гальдером план операции, фюрер заметил, однако, что не следует подражать Наполеону и считать главной целью Москву. Взятие столицы, сказал он, «не столь важно для нас». Браухич возразил, что Москва имеет большое значение не только как центр советской сети коммуникаций, но и как центр военной промышленности. На это Гитлер раздраженно ответил: «Только полностью закостеневшие мозги, воспитанные на идеях прошлых веков, ни о чем не думают, кроме как о захвате столицы». Его больше интересовали Ленинград и Сталинград, эти рассадники большевизма. После их уничтожения большевизм будет мертв, а это главная цель предстоящей кампании. «Господство над Европой, – продолжал Гитлер, – будет достигнуто в битве с Россией».

Через пять дней Гитлер начал готовить свой народ к крестовому походу. Он произнес в Берлине страстную речь о несправедливости в распределении природных богатств. «Разве это справедливо, – спрашивал он, обращаясь к залу, – когда на одном квадратном километре живут 150 немцев? Мы должны решить эти проблемы, и мы их решим».

Одновременно Геббельс готовил Германию к новым испытаниям. Выступая перед своими сотрудниками, он заявил, что предстоящие рождественские праздники должны быть ограничены двумя днями и отмечать их надо скромно, в соответствии с требованиями текущего момента и боевым духом немецкого народа.

17 декабря Гитлеру был представлен разработанный генштабом план нападения на Россию. Фюрер внес в него некоторые изменения, которые предусматривали задержку наступления на Москву, пока не будут очищены балтийские государства и взят Ленинград. Фюрер также присвоил предстоящей операции, которая прежде называлась «Отто», новое название – «Барбаросса» («Рыжая борода»). Так называли императора Священной Римской империи Фридриха I, который в 1190 году начал крестовый поход на Восток. Главные силы Красной Армии, сосредоточенные на западной границе, указал фюрер, «будут уничтожены в результате сокрушительных ударов глубоко проникающими танковыми клиньями». Сохранившие боеспособность войска, будут окружены с тем, чтобы они не смогли отступить в глубь страны. «Окончательная цель операции – воздвигнуть барьер против азиатской части России по общей линии Волга – Архангельск. Последний оплот СССР на Урале затем при необходимости может быть ликвидирован авиацией».

Гальдер считал, что Гитлер блефует, и спросил Энгеля, насколько серьезен этот план. Адъютант фюрера ответил, что Гитлер сам еще, по-видимому, не уверен в точности своих прогнозов. Но жребий был брошен. Гитлер не терпел тех, кто призывал к умеренности. Большая часть Европы под властью Германии, утверждали они, и если немного подождать, Англия признает немецкую гегемонию. Но для Адольфа Гитлера такая пассивная политика была неприемлемой. Целью национал-социализма было уничтожение большевизма. Мог ли он, избранник судьбы, изменить своей великой миссии?

Оригинал плана "Барбаросса"

Внешне ничто не омрачало отношения между двумя соперничающими союзниками. Вскоре после утверждения плана «Барбаросса», 10 января 1941 года, Гитлер утвердил два соглашения с Москвой: одно экономическое – о взаимных поставках товаров, другое – секретный протокол, по которому Германия отказывалась от своих претензий на полосу литовской территории за 7,5 миллиона долларов золотом.

Однако за фасадом дружбы усилились раздоры между союзниками. Сырье из Советского Союза поступало в Германию строго по графику, а немецкие поставки постоянно срывались. Бывали случаи, когда станки для России были уже готовы, но появлялся какой-нибудь инспектор из военного ведомства, хвалил изделие и затем «по соображениям обороны» увозил станки. Такая практика распространилась и на корабли. Сам Гитлер распорядился приостановить работы над предназначенным для Советов тяжелым крейсером: Германии нужно было ускорить производство подводных лодок. Немцы предложили отбуксировать корпус корабля в Ленинград и вооружить его 380-миллиметровыми пушками Круппа, но стороны разошлись в вопросе о цене, и корабль так и оставался в Вильгельмсхафене.

В это время как Сталин стремился к миру, – по крайней мере, пока Красная Армия не будет доведена до боеспособного уровня, Гитлер продолжал готовить свой народ к войне. Зловещим было его выступление 30 января во Дворце спорта: «Я убежден, что 1941 год будет началом великого нового порядка в Европе». Но противником он назвал лишь Англию, лидера «плутодемократий», которые, утверждал Гитлер, находятся под контролем международной еврейской клики. Антибританские выпады служили прикрытием для планов нападения на Советский Союз.

Спустя четыре дня, выслушав сообщение Гальдера о том, что численность немецких войск скоро сравняется с русской, а по оснащенности они превзойдут любого противника, Гитлер воскликнул: «Когда начнется «Барбаросса», мир затаит дыхание!» Аппетиты фюрера распространялись за пределы континента, и 17 февраля он дал распоряжение готовить план вторжения в сердце Британской империи – Индию. Затем должно было последовать завоевание Среднего и Ближнего Востока охватывающим маневром: слева – из России через Иран и справа – из Северной Африки к Суэцкому каналу. Хотя эти грандиозные планы были прежде всего направлены на то, чтобы заставить Англию уступить Германии, они свидетельствовали об утрате Гитлером чувства реальности. В его воображении Россия была уже покорена, и он искал для завоевания новые миры, новых врагов, которых надо было поставить на колени.

Поражение итальянских войск в Албании и Греции, по словам Гитлера, «нанесло удар по вере в нашу непобедимость как среди друзей, так и среди врагов». И потому, прежде чем начать операцию «Барбаросса», надо было сокрушить Грецию и восстановить порядок на Балканах. Гитлер считал, что поражение итальянцев на Балканах расчищало ему путь к завоеванию новых территорий и приобретению экономических выгод.

Задача Гитлера усложнялась географическими условиями. Между Германией и Грецией лежали четыре страны – Венгрия, Румыния, Болгария и Югославия. В первых двух, ставших германскими сателлитами, уже несколько месяцев находились немецкие войска. Третья под сильным давлением присоединилась 1 марта к трехстороннему пакту. Хотя это открывало немецким войскам прямой путь в Грецию, Гитлера не оставляла в покое стратегически важная Югославия. Ее лидеры не желали ни немецкого, ни русского военного присутствия на Балканах, и после того как скрытые угрозы и туманные обещания не помогли добиться присоединения непокорных югославов к «оси», Гитлер пригласил главу государства князя Павла в Бергхоф.

Хотя югославского регента соблазняло обещание Гитлера гарантировать территориальную целостность страны, он сказал, что решение о присоединении к «оси» представляет для него личную трудность: его жена – гречанка, симпатизирующая Англии, а ему очень неприятен Муссолини. Князь уехал, не дав ответа, но через три дня – бесконечно долгий срок для Гитлера – сообщил о готовности Югославии присоединиться к трехстороннему пакту при условии, что он получит право воздерживаться от оказания военной помощи кому бы то ни было и не будет обязан пропускать немецкие войска через территорию своей страны. С трудом сдерживая раздражение, Гитлер сообщил, что принимает условия. Этот примирительный жест неожиданно натолкнулся на решительный отпор: югославы заявили о нежелании предпринять какие-либо действия, которые могут вовлечь их в войну. Но 17 марта положение в Югославии внезапно изменилось. Королевский совет согласился на присоединение к трехстороннему пакту. Это вызвало бурю протестов, и после отставки трех министров высокопоставленные офицеры военно-воздушных сил подняли мятеж. 27 марта повстанцы свергли правительство, и малолетний наследник престола Петр был провозглашен королем.

В Берлине в то утро Гитлер поздравлял себя с благополучным завершением югославского эпизода: он только что получил сообщение о том, что местное население «в основном одобряет» присоединение Югославии к пакту и что правительство «полностью владеет ситуацией». Без пяти минут двенадцать, когда фюрер готовился принять министра иностранных дел Японии Мацуоку, из Белграда поступила новая телеграмма: бывшие члены югославского правительства арестованы. Вначале фюрер подумал, что это шутка. Но затем его охватило негодование. Мысль о том, что в последний момент у него отобрали победу, была невыносимой. Он считал, что ему нанесли личное оскорбление. Гитлер потребовал немедленно вызвать Риббентропа, который в это время беседовал с Мацуокой, ворвался в зал совещаний, где ждали приема Кейтель и Йодль, и, размахивая телеграммой, орал, что уничтожит Югославию раз и навсегда. Фюрер поклялся, что отдаст войскам приказ немедленно вторгнуться в Югославию. Кейтель возразил, что такая операция сейчас вряд ли возможна: срок начала «Барбароссы» близок, переброска войск на восток проходит в соответствии с максимальной пропускной способностью железных дорог. Кроме того, армия Листа в Болгарии слишком слаба, а на помощь венгров трудно надеяться.

«Вот поэтому я вызвал Браухича и Гальдера, – раздраженно ответил Гитлер. – Они должны найти какое-то решение. Теперь я намерен очистить Балканы».

Вскоре прибыли Браухич, Гальдер, Геринг, Риббетроп и их адъютанты. Гитлер резко заявил, что уничтожит Югославию как государство. На замечание Риббентропа, что, возможно, лучше сначала направить югославам ультиматум, Гитлер ответил ледяным тоном: «Так вы оцениваете ситуацию? Да югославы поклянутся, что черное – это белое. Конечно, они говорят, что у них нет агрессивных намерений, а когда мы войдем в Грецию, они всадят нам нож в спину». Нападение, воскликнул он, начнется немедленно. Удар по Югославии должен быть нанесен безжалостно, в стиле блицкрига. Это напугает турок и греков. Герингу фюрер поручил уничтожить югославскую авиацию на аэродромах, а потом разбомбить их столицу «волновыми налетами». Срочно были вызваны венгерский и болгарский посланники. Первому Гитлер обещал, что если Венгрия поможет ему в решении югославского вопроса, она получит спорные территории, на которые претендовали соседи-румыны. Второму фюрер посулил Македонию.

Отдав приказы о нападении и заполучив двух союзников, Гитлер наконец нашел время принять японского министра. Фюрер выразил надежду, что Америку можно будет удержать от вступления в войну, и лучше всего это сделать путем захвата Японией Сингапура. Такого шанса, заключил Гитлер, в будущем может не представиться. Японии, добавил он, нечего опасаться, что Красная Армия вторгнется в Маньчжурию: ей противостоит мощь немецкой армии.

После встречи с японским министром Гитлер подписал директиву об одновременном нападении на Югославию и Грецию и в полночь стал готовить послание Муссолини. Фюрер сообщил ему, что принял все необходимые меры по разрешению кризиса в Югославии. Гитлер советовал дуче не проводить в Албании в ближайшие дни дальнейших операций, предостерегая его от новых авантюр.

К этому времени изменился характер взаимоотношений между двумя диктаторами. После неудачных действий в Греции и Африке Муссолини больше не был «старшим партнером». В глазах фюрера он был просто неудачником. Поражение итальянцев в Греции не только вдохновило англичан на успешное наступление в Ливии и отбило охоту у Франко поддержать операцию по захвату Гибралтара, но и вынудило Германию заняться непослушной Югославией в самый неподходящий для этого момент. Операцию «Барбаросса» пришлось отложить по крайней мере на месяц.

Хотя Гитлер объяснял отсрочку «Барбароссы» кампанией в Югославии, решающим фактором, очевидно, была нехватка вооружений для вермахта. Фюрера постоянно преследовала навязчивая мысль, что русские могут напасть первыми. Но когда 30 марта в рейхсканцелярию были приглашены командиры, причастные к «Барбароссе», он казался спокойным. Америка, рассуждал фюрер, достигнет пика военной мощи не раньше, чем через четыре года. За это время надо очистить Европу. Война с Россией неизбежна, и бездействие было бы катастрофой. Боевые действия должны начаться 22 июня.

Откладывать нельзя, продолжал Гитлер, так как никто из его преемников не обладает достаточным авторитетом, чтобы взять на себя ответственность за эту операцию. Только он один может остановить большевицкий каток, прежде чем тот пройдет по всей Европе. Гитлер призвал к уничтожению большевицкого государства и Красной Армии, заверив слушателей, что победа будет быстрой и эффективной. Единственная проблема, зловеще добавил он, – это способ обращения с военнопленными и гражданским населением.

Военные слушали фюрера в напряжении. Их коробили жестокие методы Гитлера после завоевания Польши в отношении польских евреев, интеллигенции, духовенства и аристократии. А фюрер продолжал: «Война против России – это борьба идеологий и расовых различий, и ее нужно будет вести с беспрецедентной, безжалостной и непреклонной жестокостью». Протестов не последовало.

Между тем подготовка к вторжению в Югославию и Грецию была завершена. В Белграде ежедневно проходили патриотические демонстрации, некоторые из них были инспирированы просоветски настроенными местными коммунистами. Россия действительно стремилась поддержать югославов перед лицом угрозы немецкого вторжения и 5 апреля подписала договор с новым правительством. Однако это не смутило Гитлера. На следующее утро значительные силы немецких войск перешли югославскую границу. В ходе операции, которой фюрер дал многозначительное название «Наказание», бомбардировщики начали методично уничтожать Белград. Советские лидеры, только что подписавшие договор с Югославией, реагировали на это с удивительным безразличием, поместив сообщение о нападении на Югославию и Грецию на последней странице «Правды». Лишь мимоходом упоминалось о разрушительных воздушных налетах на Белград, которые продолжались круглые сутки.

Гитлер предупредил Геббельса, что вся кампания продлится максимум два месяца, и эта информация была опубликована. Однако уже через неделю немецкие и венгерские войска вошли в разрушенный Белград. Погибло 17 тысяч мирных жителей. 17 апреля остатки югославской армии капитулировали. Десять дней спустя, когда немецкие танки вошли в Афины, кампания в Греции фактически завершилась. В зоны боев с громадными расходами энергии, топлива и времени было переброшено 29 немецких дивизий. Из этих дивизий в боевых действиях на протяжении шести дней участвовало лишь десять.

Издержки операции на Балканах был смягчены неожиданным развитием событий в Северной Африке. Имея лишь три дивизии, генерал Эрвин Роммель прошел через пустыню почти до египетской границы. Эта победа была для Гитлера не меньшей неожиданностью, чем для противника. Англия теряла контроль над восточной частью Средиземного моря. Это нанесло ущерб английскому престижу и убедило Сталина в необходимости сохранения прежних отношений с немцами, несмотря на их постоянные провокации. Советский руководитель упорно игнорировал усиливающиеся слухи о планах Гитлера напасть на его страну. Предупреждения поступали из многочисленных источников, в том числе из государственного департамента США. Иностранные дипломаты в Москве открыто говорили о предстоящей схватке.

Советская разведка в последние месяцы тоже неоднократно предупреждала свое руководство о готовящемся нападении на СССР. Но Сталин не доверял никому. Убежденный в том, что Гитлер не настолько глуп, чтобы напасть на Россию до нейтрализации Англии, он считал, что это слухи, фабрикуемые капиталистическим Западом, который стремится спровоцировать войну между ним и Гитлером. На одном таком предупреждении агента-чеха он написал красным карандашом: «Это английская провокация. Найти, откуда поступило сообщение, и наказать виновного».

Сталин стремился умиротворить Японию. Как почетного гостя он принимал министра иностранных дел Мацуоку, только что побывавшего в Берлине, и не скрывал своей радости, когда был подписан договор о нейтралитете. На банкете в Кремле в день, когда пал Белград, Сталин подносил японским гостям тарелки с угощениями, обнимался и целовался с ними и даже сплясал. Договор был победой егр дипломатии, убедительным доказательством того, что слухи о немецком нападении на Россию следует игнорировать. Разумеется, рассуждал советский руководитель, Гитлер никогда не позволил бы Японии заключить этот договор, если бы собирался напасть на Росиию...

Министр иностранных дел Японии Мацуока подписывает Пакт о нейтралитете с СССР. Позади - Молотов и Сталин

Захмелевший Сталин был в таком приподнятом настроении, что даже поехал на вокзал проводить японскую делегацию. Он расцеловал генерала Нагаи, затем сжал в медвежьих объятиях маленького Мацуоку, поцеловал его и сказал: «Теперь, когда есть советско-японский договор о нейтралитете, Европе нечего бояться».

Когда поезд с японцами тронулся, он обхватил рукой германского посла фон Шуленбурга и сказал: «Мы должны оставаться друзьями, и вам надо все сделать для этого».

А между тем немецкие самолеты совершали многочисленные нарушения границы, летая над западными районами СССР. Лишь за последние две недели число таких нарушений достигло 50. Вскоре на советской территории, почти в 150 километрах от границы, совершил вынужденную посадку немецкий самолет, на борту которого оказалась фотокамера, непроявленные ролики пленки и карта этого района СССР. Москва направила официальный протест Берлину, посетовав на то, что с конца марта было совершено 80 других нарушений советского воздушного пространства. Но протест был составлен в довольно мягкой форме, и Сталин продолжал упорно игнорировать новый поток предупреждений, в том числе от английского посла Криппса, который предсказал, что Гитлер нападет на СССР 22 июня.

Хотя в германском министерстве иностранных дел все подозревали, что день нападения на Россию близок, только в середине апреля Гитлер посвятил Риббентропа в план «Барбаросса». Удрученный министр хотел предпринять еще один дипломатический демарш в Москве, но Гитлер запретил ему это. А Шуленбурга фюрер заверил: «Я не планирую войны с Россией».

Несомненно, Германия вступала в схватку с сильнейшей военной силой в мире без надежных союзников. Япония находилась на другом конце континента. Италия была скорее обузой, чем помощницей, Испания уклонялась от каких-либо конкретных обязательств, так же вело себя и вишист-ское правительство Франции. Завоевания Гитлера пугали всех его друзей, в том числе малые страны, такие как Югославия, Венгрия и Румыния. Его единственная сила заключалась в вермахте, а ставка только на силу погубила не одного завоевателя.

Единственным шансом Гитлера выиграть войну на Востоке мог быть союз с миллионами потенциальных противников сталинского режима. Именно к этому призывал Розенберг, но фюрер проигнорировал его доводы. Это имело для нацистского диктатора фатальные последствия.

Полет Гесса в Англию

Хотя вначале руководители вермахта отвергали саму мысль о нападении на Россию, теперь они почти единодушно разделяли уверенность фюрера в быстрой победе. Общее мнение сводилось к тому, что кампания будет успешно завершена в течение трех месяцев, а фельдмаршал фон Браухич предсказывал, что крупные сражения закончатся через четыре недели и война превратится в бои местного значения при «незначительном сопротивлении». Твердолобый Йодль оборвал Варлимонта, который поставил под сомнение его категорическое заявление о том, что «русский колосс окажется мочевым пузырем свиньи: проткнешь – и он брызнет».

По словам генерала Гудериана, фюреру удалось заразить свое ближайшее военное окружение необоснованным оптимизмом. Командование было уверено, что кампания закончится до наступления зимы. Теплое обмундирование имел лишь каждый пятый солдат. В высших кругах, конечно, оставалось немало скептиков. С самого начала против плана «Барбаросса» высказывались Риббентроп и адмирал Редер. У Кейтеля тоже были серьезные сомнения, но он держал их при себе. Была оппозиция и в «семейном кругу» Гитлера.

Рудольф Гесс – второй после Геринга преемник фюрера – всецело одобрял теорию расширения «жизненного пространства», но он был против нападения на Россию, пока продолжалась война с Англией. Он считал, что только большевики извлекут выгоды из этого конфликта. Встретившись с геополитиком профессором Карлом Хаусхофером, Гесс загорелся идеей тайной встречи с каким-нибудь влиятельным англичанином в нейтральном городе. Это, по мнению Хаусхофера, могло бы способствовать заключению мира с Англией.

Взволнованный перспективой секретной миссии, Гесс изложил план Гитлеру в надежде на то, что это восстановит его пошатнувшееся положение в нацистской иерархии. Гитлер нехотя согласился с предложением Гесса поговорить на эту тему со старшим сыном профессора Хаусхофера Альбрехтом, работавшим в министерстве иностранных дел.

Молодой Хаусхофер, в течение ряда лет входивший в тайную антигитлеровскую группу, сказал Гессу, что, возможно, лучше всего организовать встречу с его хорошим английским другом герцогом Гамильтоном, имеющим тесные связи с Черчиллем и королем. Гесс ушел воодушевленный, но Альбрехт написал отцу, что «это дело – глупая затея».

В то же время как немец-патриот он решил сделать все, что может, и написал письмо Гамильтону с предложением организовать встречу с Гессом в Лиссабоне. Он подписался «А» и послал письмо некоей миссис Роберте в Лиссабоне, переславшей его в Англию, но письмо было перехвачено английским цензором и передано разведке. Время шло, никакого ответа не поступало, и Гесс решил действовать самостоятельно, без ведома Хаусхоферов и Гитлера. Он решил, что прилетит к имению герцога Гамильтона, выбросится на «парашюте и под вымышленной фамилией проведет переговоры. Это был опытный летчик, летавший на фронтах первой мировой войны, победитель опасных соревнований 1934 года по облетам высочайшего пика Германии Цугшпитце. Одиночный полет через вражескую территорию в отдаленный уголок Шотландии, думал он, определенно произведет впечатление на молодого Гамильтона, такого же азартного летчика-спортсмена, первым поднявшегося над высочайшей вершиной мира Эверестом. «Я столкнулся с очень трудным решением, – признавался позднее Гесс на допросе. – Не думаю, что я отважился бы на это, если бы передо мной не представала картина бесконечного ряда детских гробов и плачущих матерей». Гесс был убежден, что только таким оригинальным способом он мог воплотить в жизнь мечту фюрера о коалиции Германии и Англии. Если это не удастся, он не втянет в сомнительное дело Гитлера, а если удастся, то все заслуги будут отнесены на счет фюрера. Он отдавал себе отчет в том, что шансов на успех мало, но игра стоила свеч.

Карл Хаусхофер (слева) и Рудольф Гесс

Гесс был уверен, что Гитлер одобрил бы такую своеобразную попытку разрешения конфликта, но никогда не позволил бы ему так рисковать. Поэтому очень важно было соблюсти секретность. Так думал наивный, не слишком умный наци, который, по словам адъютанта Видемана, был «самым преданным приверженцем» Гитлера.

Гесс тщательно готовился к осуществлению своего замысла. Он уговорил авиаконструктора Вилли Мессершмитта дать ему на. время двухместный истребитель «Ме-110». Но у этого самолета был небольшой радиус действия. На каждое крыло, согласно желанию Гесса, было установлено по одному дополнительному бензобаку объемом в 100 литров. Затем он попросил конструктора установить специальную радиостанцию. Совершив двадцать пробных полетов, Гесс решил, что освоил переоборудованный самолет. В нарушение правил военного времени он приобрел новую кожаную куртку и уговорил личного пилота фюрера Баура дать ему секретную карту запретных воздушных зон.

Вполне возможно, писал он позднее жене из тюрьмы, «я не совсем нормальный. Полет и его цель захватили меня, как навязчивая идея. Все остальное отошло на задний план».

Рано утром 10 мая, прослушав прогноз погоды, который оказался благоприятным, Гесс начал собираться в полет. Никогда прежде он не был так нежен с женой. После завтрака он поцеловал ей руку и остановился в дверях детской с задумчивым выражением лица. Жена спросила, когда его ждать, предполагая, что муж летит на встречу с кем-нибудь вроде Петэна. «Самое позднее – в понедельник», – был ответ.

Жена выразила сомнение: «Не верю. Так скоро ты не вернешься». Гесс подумал, что она, очевидно, обо всем догадывается, в последний раз посмотрел на спящего сына и вышел.

В 18.00, передав адъютанту письмо для фюрера, он взлетел с аэродрома в Аугсбурге и взял курс на Северное море. Англия была покрыта дымкой. Маскируясь, Гесс резко пошел вниз, не зная, что на хвосте у него висит «Спитфайр», Но преимущество в скорости помогло – английский истребитель отстал. Гесс летел очень низко над землей со скоростью до 700 километров в час, едва не задевая за деревья и дома. Впереди появилась гора. Это был его ориентир. Около 23.00 пилот повернулся на восток и увидел железнодорожное полотно и небольшое озеро, которое, как он помнил, должно было находиться чуть южнее имения герцога. Поднявшись на высоту 1800 метров, Гесс выключил двигатель и открыл кабину. Он вдруг вспомнил, что никогда не прыгал с парашютом, полагая, что это легко. Когда истребитель начал терять высоту, Гесс вспомнил слова одного приятеля, что лучше всего прыгать, когда самолет перевернут. Он перевернул машину. Пилота прижало к сиденью, и он начал терять сознание. Последним усилием выдавив себя из кабины, дернул за кольцо парашюта и, к своему удивлению, медленно начал опускаться вниз.

При столкновении с землей Гесс потерял сознание. Его обнаружил фермер и отвел к ополченцам, которые доставили пленного летчика в Глазго. Назвав себя обер-лейтенантом Альфредом Хорном, он попросил встречи с герцогом Гамильтоном.

Его письмо было доставлено Гитлеру в Бергхоф утром в воскресенье 11 мая. Во время доклада Энгеля вошел брат Мартина Бормана Альберт и сообщил, что адъютант Гесса хочет видеть фюрера по очень срочному делу. «Вы что, не видите, что я занят? Я же слушаю военную сводку!»– вспылил Гитлер. Но через минуту Альберт появился снова, сказав, что дело очень серьезное, и подал Гитлеру письмо Гесса. Тот надел очки и начал безразлично читать, но первая же строчка ошеломила его: «Мой фюрер, когда Вы получите это письмо, я буду в Англии». Гитлер упал в кресло с криком: «О Боже, о Боже! Он улетел в Англию!» Цель Гесса, читал Гитлер, – помочь фюреру добиться союза с Англией, но он держал полет в секрете, так как знал, что фюрер не даст на него согласия. «И если, мой фюрер, этот проект, который, япризнаю, имеет мало шансов на успех, закончится неудачей и судьба отвернется от меня, это не будет иметь губительных последствий для Вас или Германии; всегда вы можете отказаться от любой ответственности. Просто заявите, что я сошел с ума».

Фюрер, белый как мел, приказал соединить его с рейхсмаршалом. «Геринг, немедленно приезжайте сюда!»– прокричал он в трубку. Затем приказал Альберту найти и вызвать своего брата и Риббентропа. Тут же распорядился арестовать несчастного адъютанта Гесса и начал возбужденно вышагивать по комнате. Когда вбежал запыхавшийся Мартин Борман, Гитлер потребовал узнать, мог ли Гесс долететь до Англии на «Me-110». Ответ на этот вопрос дал знаменитый ас первой мировой войны генерал люфтваффе Удет. «Никогда!»– воскликнул он. «Надеюсь, он упал в море», – пробормотал фюрер.

Гнев Гитлера усиливался. Как эту историю преподнести миру? А если японцы и итальянцы заподозрят, что Германия замышляет сепаратный мир? Не скажется ли это сообщение на боевом духе солдат? Хуже всего, не выдал ли Гесс план «Барбаросса»? После рассмотрения разных версий было наконец составлено сообщение для печати, в котором говорилось, что Гесс самовольно отправился в полет и исчез. Предполагается, что он разбился. Указывалось также, что оставленное им письмо, «к сожалению, свидетельствует о признаках умственного расстройства и вызывает опасение, что Гесс стал жертвой галлюцинаций».

Фрау Гесс смотрела кино, когда ее вызвали из зала. Узнав, что по радио передали сообщение о гибели ее мужа, она сердито ответила: «Чепуха!» – и позвонила в Бергхоф, надеясь поговорить с фюрером. Ей ответил Борман, сказавший, что у него нет абсолютно никакой информации по этому вопросу. Хорошо зная помощника своего мужа, она ему не поверила. Затем позвонила в Берлин брату мужа Альфреду Гессу – он тоже не верил, что Рудольф погиб.

Из Англии не поступало никаких сообщений, хотя Гесс, признавшийся, кто он на самом деле, рассказал герцогу Гамильтону о своей миротворческой миссии и о том, как он с Альбрехтом Хаусхофером пытался организовать встречу в Лиссабоне. Гамильтон поспешил к Черчиллю, но тот сказал: «Ну, Гесс или не Гесс, а я иду смотреть фильм с братьями Марксами». (Братья Маркс были популярными в то время комическими актерами американского кино).

Через несколько часов после немецкого сообщения об исчезновении Гесса англичане наконец сообщили о его прилете в Англию. Не указывалось никаких подробностей. Но эта новость заставила немцев уточнить официальную версию невероятного поступка ближайшего сподвижника Гитлера.

13 мая было опубликовано коммюнике, в котором признавался факт перелета Гесса в Англию. Дальше говорилось: «Как было хорошо известно в партийных кругах, в течение ряда лет Гесс страдал серьезным физическим недомоганием. В последнее время он искал облегчения с помощью различных методов, практикуемых экстрасенсами, астрологами и т.п. Принимаются меры к установлению факта, в какой мере эти лица несут ответственность за создание условий для умственного расстройства, которое побудило его решиться на столь необдуманный шаг».

Эта версия вызвала всеобщее недоумение. Геббельс заявил сотрудникам своего аппарата: «В настоящее время наше дело – держать язык за зубами, никому ничего не объяснять, ни с кем не вступать в полемику. Это дело прояснится в течении дня, и я дам соответствующие указания». Он пытался заверить своих подчиненных, что полет Гесса в будущем будет рассматриваться как незначительный эпизод.

На чрезвычайном совещании гауляйтеров и рейхсляйтеров Гитлер сказал, что полет Гесса – чистое безумие: «Гесс прежде всего дезертир, и если он мне попадется, он заплатит за это как обычный предатель. Мне кажется, к этому шагу его подтолкнули астрологи, которых Гесс собрал вокруг себя. Поэтому пора покончить с этими звездочетами». Слушатели знали об интересе Гесса к гомеопатической медицине и астрологии и были готовы поверить в его умственное расстройство. Однако они задавались вопросом: почему же Гитлер столь долго держал его на таком высоком посту?

На совещании фюрер ни слова не сказал о предстоящем нападении на Россию и своем опасении, что Гесс выдал этот секрет англичанам. Ему нечего было беспокоиться. На допросе Гесс утверждал, что нет «никаких оснований для слухов о том, что Гитлер собирается напасть на Россию». Он хотел говорить о мире с Англией. Он прибыл без согласия Гитлера, чтобы «убедить ответственных людей: самым разумным курсом было бы заключение мира».

Как только Альбрехт Хаусхофер узнал о перелете Гесса в Англию, он поспешил к отцу. «И с такими дураками мы делаем политику!»– воскликнул он. Отец печально согласился, что «эта ужасная жертва была принесена напрасно». Молодой Хаусхофер был вызван в Бергхоф, взят под стражу и получил приказ написать сообщение для фюрера, который отказался принять его. Он написал все, что знал, но не упомянул о своих друзьях по антигитлеровской группе. Альбрехт Хаусхофер сообщил о своих связях с герцогом Гамильтоном, о письме, написанном им по просьбе Гесса, добавив, что сам он был бы очень полезен для дальнейших контактов с англичанами. Прочитав бумагу, Гитлер решил не спешить. Он приказал передать Хаусхофера гестапо для дальнейших допросов. Отца преступника фюрер пощадил, гневно сказав о нем: «Гесс – на совести этого связанного с евреями профессора».

Были арестованы и другие люди из окружения Гесса – его брат Альфред, адъютанты, ординарцы, секретари и шоферы. Ильза Гесс осталась на свободе, но Мартин Борман всячески старался ее унизить. Став преемником Гесса, он сделал все, чтобы стереть о нем память: были уничтожены все фотоснимки с Гессом, литература с его фотографиями. Он даже попытался конфисковать дом Гесса, но Гитлер не подписал это распоряжение.

Английское правительство решило не публиковать материалы допроса Гесса, чтобы сбить немцев с толку. Ночью 16 мая его тайно перевезли в лондонский Тауэр, где он оставался на положении военнопленного до конца войны.

Перелет Гесса очень встревожил Сталина, который в свете слухов о готовящемся нападении на СССР со стороны ненадежных союзников заподозрил, что англичане вступили в сговор с Гитлером.

Как ни был расстроен и зол Гитлер, он как-то признался в узком кругу, что уважает Гесса за такое самопожертвование. Гитлер не верил, что Гесс свихнулся, он считал, что тот был просто недостаточно умен и не осознавал катастрофических последствий своей ошибки.

Из Тауэра Гесс писал жене, что не жалеет о своем поступке: «Правда, я ничего не добился. Я не смог остановить эту безумную войну. Я не смог спасти людей, но я счастлив, что попытался это сделать».

12 мая Гитлер издал два репрессивных приказа. В одном объявлялось, что русские гражданские лица, которые применят оружие против вермахта в предстоящей войне, должны расстреливаться без суда. Другой уполномочивал Гиммлера выполнять «специальные задания, вытекающие из борьбы между двумя противоположными политическими системами». Шеф СС должен был действовать независимо от вермахта «под свою собственную ответственность». Никто не имел право вмешиваться в его деятельность на оккупированной русской территории, которая должна быть «очищена» от евреев и смутьянов специальными эсэсовскими подразделениями «айнзацгруппен» («войска специального назначения»).

Обе директивы обеспокоили Альфреда Розенберга, который незадолго до этого был назначен «имперским комиссаром по контролю над восточноевропейскими территориями». Выходец из Прибалтики, он считал, что к советским людям надо относиться лояльно. Он уверял Гитлера, что население встретит немцев как освободителей от большевицко-сталинской тирании, и на оккупированных территориях бывшего СССР можно будет в известных пределах разрешить самоуправление. При этом каждый регион требует избирательного подхода. Например, Украина могла бы быть «независимым государством в союзе с Германией», но Кавказ должен управляться германским «уполномоченным».

Убежденный в том, что жесткая политика на Востоке помешает освоению «жизненного пространства», Розенберг представил Гитлеру меморандум с возражениями против обеих директив. Как можно создавать гражданскую администрацию на оккупированных территориях, доказывал он, без использования советских комиссаров и должностных лиц, управляющих ими в настоящее время? Розенберг рекомендовал «ликвидировать» только высокопоставленных деятелей. Гитлер не дал определенного ответа. Он привык к тому, что Розенберг соперничал с Гиммлером в борьбе за влияние на фюрера.

Между тем продолжались последние приготовления к реализации плана «Барбаросса». 22 мая Редер сообщил Гитлеру, что он прекращает поставки в Россию стратегических материалов, хотя поставки с Востока шли регулярно. Помимо 1 500 000 тонн зерна, Советский Союз поставил Германии 100 000 тонн хлопка, 2 000 000 тонн нефтепродуктов, 1 500 000 тонн древесины, 140 000 тонн марганца и 25 000 тонн хрома. Несмотря на подозрения, вызванные перелетом Гесса, Сталин так старался умиротворить Гитлера, что распорядился дать «зеленую улицу» поездам, доставляющим в Германию важные сырьевые материалы.

Состоявшаяся в тот же день встреча фон Шуленбурга с Молотовым убедила германского посла в том, что недавнее сосредоточение власти в руках Сталина укрепило его контроль над внешней политикой Советского Союза. В надежде помешать осуществлению «Барбароссы» Шуленбург сообщил в Берлин, что за последние недели отношение СССР к Германии заметно улучшилось. А 30 мая, три дня спустя после захвата немецкими парашютистами стратегически важного для англичан острова Крит, адмирал Редер попытался отвлечь внимание Гитлера от Востока, посоветовав ему организовать крупное наступление на Египет с целью захвата Суэцкого канала. Именно теперь, утверждал он, наступил хороший момент для удара. После получения подкреплений генерал Роммель может одержать решающую победу. Но Гитлера уже ничто не могло остановить: план «Барбаросса» был приведен в действие. Встретившись с Муссолини на Бреннерском перевале 2 июня, Гитлер говорил обо всем – о подводной войне против Англии, о Гессе и ситуации на Балканах. Но ни слова не сказал он о «Барбароссе». И не только из соображений секретности: дуче в недвусмысленных выражениях предостерегал его от нападения на Россию.

Автомобильные и железные дороги работали на полную мощность. 6 июня Гитлер вызвал в Бергхоф японского посла Осиму и сообщил ему, что из-за советских нарушений границы на Восток перебрасывается значительное количество войск. «При таких обстоятельствах война между нами может оказаться неизбежной», – уверенно сказал он. Для Осимы это означало объявление войны, и он немедленно предупредил Токио, что в ближайшее время произойдет нападение на Россию.

14 июня советский агент Зорге послал предупреждение из Токио: «Война начнется 22 июня». Но Сталин продолжал упрямо игнорировать тревожные сообщения. Он внушил себе, что война не может начаться раньше 1942 года, и в тот же день приказал опубликовать сообщение ТАСС, опровергающее многочисленные слухи о войне. Это авторитетное сообщение успокоило в армию.

17 июня был утвержден час «зет» – 3 часа утра 22 июня. В этот день немецкий унтер-офицер, которому грозил расстрел за драку с офицером, перебежал к русским. Он сообщил, что немецкое наступление начнется на рассвете 22 июня. Это встревожило военных, но их успокоили: «Нечего паниковать».

В Лондоне прибывший из Москвы для консультаций посол Криппс сделал очередное предупреждение о предстоящем нападении гитлеровской Германии на СССР. «Мы располагаем надежной информацией, что оно состоится завтра, 22 июня, или самое позднее – 29 июня», – сказал он советскому послу Майскому. Тот послал срочную шифровку в Москву.

Наконец Сталин санкционировал приведение войск в боевую готовность. Он также дал указание своему послу в Берлине вручить ноту Риббентропу с решительным протестом против 180 нарушений советского воздушного пространства немецкими самолетами, которые «приняли систематический и преднамеренный характер».

Врейхсканцелярии Гитлер готовил письмо Муссолини, пытаясь объяснить причину нападения на Россию. Советы сконцентрировали вдоль границ рейха громадное количество войск, утверждал он, и время работает на противника. «Поэтому после долгих мучительных размышлений я наконец принял решение разорвать петлю, прежде чем она затянется».

В Москве Молотов срочно вызвал германского посла Шуленбурга, чтобы придать вес ноте протеста, которую его посол в Берлине так и не смог пока вручить Риббентропу. «Есть ряд признаков, – сказал он Шуленбургу, – что германское правительство недовольно нашими действиями. Ходят даже слухи, что Германия и Советский Союз близки к войне».

Все, что Шуленбург мог сделать, – это обещать передать в Берлин заявление советского правительства. Он вернулся в посольство, не зная, как и Молотов, что через несколько часов начнется война.

Командиры зачитывали обращение Гитлера к войскам. «Обремененный многие месяцы тревогой, вынужденный хранить молчание, я наконец могу открыто говорить с вами, мои солдаты». Фюрер утверждал, что русские готовятся к нападению на Германию и повинны в многочисленных нарушениях ее границы. «Немецкие солдаты!– обращался к ним Гитлер. – Вам предстоит вступить в битву, тяжелую и важную битву. Судьба Европы и будущее германского рейха, существование нашей страны находятся теперь только в ваших руках». Вдоль всей извилистой линии фронта протяженностью в 1500 километров, от Балтийского до Черного моря, три миллиона человек слушали фюрера и верили ему.

Это была самая короткая ночь года, пора летнего солнцестояния. Но для тех, кто ждал бледного рассвета, чтобы ринуться в наступление, она казалась бесконечной. В полночь по пограничному мосту на немецкую территорию прогрохотал экспресс «Москва–Берлин». За ним проследовал длинный грузовой состав, груженный зерном, – это была последняя поставка Сталина своему союзнику Адольфу Гитлеру.

В Берлине в этот вечер царила атмосфера ожидания. В зале для представителей иностранной прессы собрались зарубежные журналисты в надежде получить информацию от группы сотрудников министерства иностранных дел, но, поскольку к полуночи не поступило никакого официального сообщения, все начали расходиться по домам. А в рейхсканцелярии наблюдалась такая необычная активность, что даже пресс-секретарь Гитлера Дитрих, который ничего не знал о плане «Барбаросса», был уверен, что «готовится какая-то грандиозная акция против России». Гитлер не сомневался в успехе. «Самое позднее через три месяца, – сказал он адъютанту, – Россию постигнет такой крах, какого мир никого прежде не видел». Тем не менее в эту ночь он не смог сомкнуть глаз.

В 3 часа утра 22 июня, ровно через год после капитуляции Франции в Компьене, немецкая пехота двинулась вперед. Через пятнадцать минут по всей линии фронта заполыхали пожарища. От вспышек орудий бледное ночное небо стало светлым, как днем: операция «Барбаросса» началась.

За пятнадцать минут до часа «зет» германский посол в Италии фон Бисмарк передал Чиано пространное письмо Гитлера. Чиано немедленно позвонил Муссолини. Дуче был рассержен и тем, что его потревожили в столь поздний час, и тем, что его проинформировали с таким опозданием. «Я по ночам не беспокою даже слуг, – ворчливо сказал он своему зятю, – а немцы заставляют меня вскакивать в любое время».

В Москве Шуленбург отправился в Кремль, чтобы сообщить, что в ответ на намерение Советского Союза «ударить Германии в спину» фюрер приказал вермахту «противостоять этой угрозе всеми средствами». Молотов молча выслушал германского посла и с горечью в голосе произнес: «Это война. Ваши самолеты только что бомбили около десяти наших городов. Неужели вы считаете, что мы этого заслуживаем?»

В Берлине Риббентроп приказал вызвать советского посла к 4.00. Никогда раньше переводчик Шмидт не видел министра иностранных дел таким взволнованным. Расхаживая по комнате, как зверь в клетке, Риббентроп повторял: «Фюрер абсолютно прав, напав на Россию сейчас». Казалось, он убеждал самого себя: «Русские сами напали бы на нас, если бы мы не опередили их».

Ровно в 4.00 вошел советский посол Деканозов. Едва он начал излагать советские претензии, Риббентроп перебил его, объявив, что враждебная позиция СССР вынудила рейх принять военные контрмеры. «Я сожалею, что ничего больше не могу сказать, – заявил Риббентроп. – Несмотря на серьезные усилия, мне не удалось установить разумные отношения между нашими странами».

Овладев собой, Деканозов выразил сожаление по поводу случившегося, возложив ответственность за последствия на немецкую сторону. Он встал, небрежно кивнул и вышел, не протянув Риббентропу руки.

У немцев был план по быстрому захвату нашего Отечества – план «Барбаросса». Это имя одного из королей Германии Фридриха I Барбаросса. Также этот план называют «Блиц Криг». Предполагалось, что восточные земли будут завоеваны молниеносно, без всякой затяжной войны. Немцы рассчитывали за 3-4 месяца осуществить «план Барбаросса» по захвату территорий Советского Союза.

Войска противника

Фашистская Германия отправила на нашу страну громадное количество войск и техники. По плану «Барбаросса» через 4 месяца они хотели захватить линию от Архангельска до Волги. Уничтожив десятки миллионов наших солдат и мирных жителей. Затем, промышленная база, которая еще оставалась на Урале должна была по плану немцев быть парализованной с помощью авиации.

Количество дивизий с которыми фашистская Германия и ее союзники напали на наше Отечество было (только в первом стратегическом эшелоне) 157. В это число включены помимо германских, войска румынские, финские и венгерские. Одна немецкая дивизия это 16 000 человек. В Красной армии это, как правило, 10 000. Общий резерв немцев составлял дивизий — 183, и 13 бригад.

Немецкие войска были оснащены передовой техникой. Отправляя такие громадные силы на нашу страну немцы церемониться особо не собирались. Они хотели десятки миллионов людей стереть с лица земли. Одной только авиации было направлено на наше Отечество 3470 штук. И странно, когда слышишь мнение, что немцы хотели уничтожить только политический строй, большевистский. Самолетные бомбы из 3 470 самолетов не разбирали на кого падать. Они летели не на политический строй, а на наших людей (в том числе на славян).

О самом «Блиц Криге»

План «Барбаросса», (директива немецкого командования № 21) принят был 18 декабря 1940 г. За полгода до нападения. Именно принят. Понятно, что разрабатывался он еще раньше. Документ этот завизировал Иодль и Кейтель. Подписан Гитлером. Он опубликован в книге «Нюрнбергский процесс», томе II, стр. 559-565. Эта книга издана издательством Москва 1958 года.

Сохранился и документ 1946 года от 6 июня. Это документ стенограмма заседания Международного Военного Трибунала. Допрос подсудимого Иодля, где он отвечает на вопросы следственного процесса. Благодаря героям Великой Отечественной, стало возможным то, что Иодль завизировавший план «Барбаросса» (в 1940 году), в 1946 стал подсудимым Нюрнбергского процесса. Как и стало возможным выстраданное, с громадными жертвами освобождение от фашистов (27 млн. человек за годы войны погибло). Благодаря героизму воинов, гражданских людей (идущих в партизаны) план Барбаросса рухнул. Как и рухнул другой план верхушки нацистской Германии – план «Ост».

В продолжение — план «Ост»

О плане «Ост» нужно говорить отдельно. Но стоит сказать, что его признали даже немецкие историки. Такие имена, как И. Хайнеман, П. Вагнер и В. Оберкроме. Их статьи есть в русском переводе. О существовании плана «Ост» говорит, и старший научный сотрудник Федерального архива Германии Маттиас Мейснер. В документальном фильме «Тень над Россией» можно посмотреть его интервью. Также можно прочесть работы о плане «Ост» русского историка И. Петрова.

План «Ост» должен был быть осуществлён после плана «Барбаросса». Предполагалось, что после победы на восточных (от Германии) землях будут строиться концентрационные лагеря. Население будет уничтожаться в этих лагерях. По плану решено было оставить лишь немногих, да и то для тяжелых физических работ на рудниках, валке леса. То есть оставить по сути рабов, для которых образование и личные права не предполагались. Они должны были только обеспечивать Германию ресурсами. Жить в условиях близких к концлагерям.

Наши герои. Их подвиг, дал нам свободу. Дал нам возможность не быть встроенными в чей то жуткий план, будь-то план «Барбаросса» или План «Ост».

Гитлер открыто провозглашал, что его целью является мировое господство Германии. Все кто всерьез воспринимал истеричного вождя нацистов, понимали, что его приход к власти неизбежно ведет к новой европейской и а затем и мировой войне.

От выборов к выборам гитлеровская национал-социалистическая рабочая партия Германии набирала все больше и больше голосов избирателей и была уже на шаг от власти. Все сопротивления Коминтерна под давлением Сталина и западных компартий, которые бросили все силы на борьбу с социал-демократами оказались расколоты в самый решающий момент и нациская партия, получив лишь треть голосов на парламентских выборах 1933 году, овладела государственной властью в Германии. Гитлер стал канцлером, присвоил себе неограниченные полномочия, силой задавив социал-демократов и коммунистов, установил в стране фашистскую диктатуру. В центре Европы появилось государство, стремившееся к переделу мира и готовое вооруженной силой смести все на своем пути.

Свою программу по оснащению армии новейшим вооружением, Германия начала выполнять с 1936 года. Агрессивность гитлеровской внешней политики усиливалось сростом военной мощи страны. Ее официально провозглашенной целью было присоединение всех соседних территорий государств, на которых большей частью по численности населения являлись немцы. Добиться этого можно было, только ломая послевоенные границы силой или угрозой применения силы. Ни одна из крупных европейских стран, ни Англия, ни Франция не были готовы воевать за интересы малых стран Европы, которым Германия имела территориальные претензии. Некогда входивши в Антанту державы ради сохранения мира в Европе (особенно в тех случаях, если эта жертвы предстояло приносить другим).

Именно поэтому Гитлер так нагло и беспрепятственно нарушал условия Версальского мирного договора: создал самую многочисленную в Западной Европе армию и вооружал ее современной боевой техникой; ввел войска в приграничные районы с Францией; присоединил к своему рейху Австрию; добился от французского и английского правительства передачи Германии Судейской области, Чехословакии. (С потерей этой горной гряды, с трех сторон окружавшей равнинные районы страны, Чехословакия стала в военном отношении беззащитной – в руки агрессора без боя попала полоса оборонительных укреплений, выстроенная в Судейских горах).

Успехи немецких агрессоров привлекли на их сторону другие страны, руководители которых также мечтали о захватах; к концу 1930-х годов, сложился военный союз Германии, Италии и Японии (называемый Антикоминтерновским пактом). К сотрудничеству с Гитлером склонилась Венгрия, Румыния, Болгария. В начале 1939 года стало ясно, что поладить миром с фашизмом не удастся – Германия оккупировала, расчленила и превратила в свою колонию Чехословакию, отторгла у Литвы Мемельскую область (Малую Литву – район современной Клайпеды), предъявила претензии к Польше; Италия подчинила себе Албанию. Гитлер выбирал новую жертву в Европе, Муссолини нацеливался на Северную Африку, Япония оккупировала одну за одной провинции Китая и разрабатывала планы захвата английских и французских владений в Азии.

План « Барбаросса »

Готовясь к нападению, Гитлер и его руководство не рассчитывало долго возиться с СССР. Он рассчитывал завершить всю кампанию по порабощению нашей Родины в течении нескольких месяцев. Для этих целей и был разработан план, который получил название план « Барбаросса », составленный в духе « Молниеносной войны », уже не раз приносившей успех.

Сильной стороной вермахта был высокий профессионализм офицеров, внутренняя организованность и хорошая выучка всех родов войск. Тем не менее, для Гитлера нападение на СССР, было делом крайне рискованным как по объективным причинам, так и по здравым расчетам сулило очень не большие шансы на успех. Даже сосредоточив на советской границе ¾ собственных вооруженных сил с прибавкой армии своих союзников, Германия не могла добиться равенства сил противостоявшей ей Красной армии, особенно в технике (в прочем, немецкое разведка в своих донесениях ошибочно преуменьшала дислокации советских войск и экономические возможности СССР. Так в книге « 50 лет Вооруженных сил СССР» сказано: В действительности только в западных европейских округах находилось 170 дивизий и 2 бригады Советской армии. Особенно большой просчет был допущен гитлеровцами при определении численности советских войск, дислоцировавшихся во внутренних округах).

Стратегических резервов, материалов и боеприпасов для ведения столь большой войны явно не хватало, и взять их было негде – кроме как на захваченной территории противника. При таком неблагоприятном соотношении сил немцы могли рассчитывать только на ошеломляющую внезапность нападения и абсолютную неготовность советских войск к обороне собственной территории от неожиданной агрессии.

План операции « Барбаросса» предусматривал именно такой удар всеми имеющимися силами – при создании превосходства на узких, решающих участках фронта. Ставилась задача окружить и истребить главные силы Красной армии в быстротечных приграничных сражениях; « Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно было предвращено».

Суть задуманного Гитлером в плане « Барбаросса» сводилось к следующему: Вечером 18 декабря 1940 года Гитлер подписал директиву на развертывание военных действий против СССР, которая получила порядковый номер №21 и условное обозначение вариант « Барбаросса» (Fall “ Barbarossa”). Она была изготовлена лишь в девяти экземплярах, три из которых вручили главнокомандующим видами вооруженных сил (сухопутных войск, ВВС и ВМФ), а шесть были закрыты в сейфах ОКВ.

Директива №21 излагала лишь общий замысел и исходные указания о ведении войны против СССР и не представляла собой законченного плана войны. План войны против СССР – это целый комплекс политических, экономических и стратегических мероприятий гитлеровского руководства. Помимо директивы план включал в себя и распоряжения верховного главнокомандования и главных командований видов вооруженных сил по стратегическому сосредоточению и развертыванию, материально-техническому обеспечению, подготовке театра военных действий, маскировке, дезинформации и другие документы. Среди этих документов особо важной была директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию сухопутных войск от 31 января 1941 года. Она конкретизировала и уточняла задачи и способы действий вооруженных сил, изложенные в директиве №21.

Планом « Барбаросса» предусматривалось разгромить Советский Союз в ходе одной кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии. Главными стратегическими объектами были признаны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район и Донецкий бассейн. Особое место в плане отводилось Москве. Предполагалось, что ее захват будет иметь решающее значение для победоносного исхода войны. По замыслу германского Генштаба, при успехе в западных областях СССР немецкая армия могла осенью захватить Москву. « Конечной целью операции – говорилось в директиве, является выход к зиме на линию Волга-Архангельск, и создание защитного барьера против азиатской России. Идти дальше не предполагалось. Таким образам, в случае необходимости, последний индустриальный район и последняя военно-промышленная база СССР, оставшаяся у русских на Урале, должна быть разрушена массированными бомбардировками с воздуха, с помощью авиации. Для разгрома Советского Союза планировалось использовать все сухопутные силы Германии, исключая лишь соединения и части, необходимые для ведения оккупационной службы в порабощенных странах.

Германским ВВС ставилась задача « высвободить такие силы для поддержки сухопутных войск при проведении восточной компании, чтобы можно было рассчитывать на быстрое завершение наземных операций и вместе с тем ограничить до минимума разрушение восточных областей Германии вражеской авиацией». Для боевых действий на море против трех советских флотов – Северного, Балтийского и Черноморского – предусматривалось выделить значительную часть боевых кораблей германского ВМФ и военно-морских сил Финляндии и Румынии.

По плану « Барбаросса» для нападения на СССР выделялось 152 дивизии (в том числе 19 танковых и 14 моторизированных) и две бригады. Союзники Германии 29 пехотных дивизии и 16 бригад. Таким образом, всего выделялось 190 дивизий. Кроме того, к войне против СССР привлекалось две трети имевшихся в Германии ВВС и значительные силы флота. Сухопутные войска, предназначенные для нападения на Советский Союз, сводились в три группы армии: «Юг»-11-я,17-я и 6-я полевые армии и 1-я танковая группа; «Центр»-4-я и9-я полевые армии, 2-я и3-я танковые группы; «Север»-16-я и 18-я и 4-я танковая группа. 2-я отдельная полевая армия оставалась в резерве ОКХ, армия «Норвегия» получила задачу действовать самостоятельно на мурманском и кандалашском направлениях.

План « Барбаросса» содержал несколько утонченную оценку Вооруженных сил СССР. Согласно немецким данным, к началу германского вторжения (на20 июня 1941 года) в Советских Вооруженных Силах имелось 170 стрелковых, 33,5 кавалерийских дивизий и 46 механизированных и танковых бригад. Из них, как излагало фашистское командование, 118 стрелковых, 20 кавалерийских дивизии и 40 бригад дислоцировавшихся в западных приграничных округах, 27 стрелковых, 5,5 кавалерийских дивизии и 1 бригада на остальной европейской части СССР, а 33 дивизии и 5 бригад на Дальнем Востоке. Предполагалось, что советская авиация насчитывает 8 тыс. боевых самолетов (в том числе около 1100 современных), из которых 6 тыс. находилось в европейской части СССР.

Гитлеровское командование предполагало, что советские войска, развернутые на западе, используют для обороны полевые укрепления на новой и старой государственных границах, а так же многочисленные водные преграды, вступят в бой крупными соединениями западнее рек Днепр и Западная Двина. При этом советское командование будет стремиться удержать авиационные и морские базы в Прибалтике, а южным крылом фронта опираться на побережье Черного моря. « При неблагоприятном развитии операции южнее и севернее Припятских болот, - отмечалось в плане « Барбаросса», - русские будут пытаться остановить немецкое наступление на линии рек Днепр, Западная Двина. При попытках ликвидации немецких прорывов, а так же при возможных попытках отвести находящиеся под угрозой войска за линию Днепр, Западная Двина следует считаться с возможностью наступательных действий со стороны крупных русских соединений с использованием танков».

Согласно плану « Барбаросса» крупные танковые и моторизованные силы, используя поддержку авиации, должны были нанести стремительный удар на большую глубину севернее и южнее Припятских болот, прорвать оборону главных сил Советской Армии, предположительно сосредоточенных в западной части СССР, и уничтожить разобщенные группировки советских войск. Севернее Припятских болот планировалось наступление двух групп армии: « Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Ф.Бок) и «Север» (командующий генерал-фельдмаршал В. Лееб). Группа армии «Центр» наносила главный удар и должна была, сосредоточить основные усилия на флангах, где развертывались 2-я и 3-я танковые группы, осуществить глубокий прорыв этими объединениями севернее и южнее Минска, выйти в район Смоленска, намеченный для соединения танковых групп. Предполагалось, что с выходом танковых соединений в район Смоленска будут созданы предпосылки для уничтожения полевыми армиями советских войск, оставшихся между Белостоком и Минском. В последующем, по достижении основными силами рубежа Рославль, Смоленск, Витебск, группе армий «Центр» предстояло действовать в зависимости от обстановки, складывающейся на ее левом крыле. Если соседу слева не удастся быстро разгромить обороняющиеся перед ним войска, группа армии должна была повернуть танковые соединения на север, а наступление в восточном направлении на Москву вести полевыми армиями. Если же группа армии «Север» сможет осуществить разгром Советской Армии в своей полосе наступления, группе армии «Центр» надлежало немедленно нанести удар на Москву. Группа армий «Север» получила задачу, наступая из восточной Пруссии, нанести главный удар в направлении Даугавпилс, Ленинград, уничтожить оборонявшиеся в Прибалтике войска Советской Армии и, захватив порты на Балтийском море, включая Ленинград и Кронштадт, лишить советский балтийский флот его баз. Если же этой группе армий окажется не под силу разгром группировки советских войск в Прибалтике, ей на помощь должны были прийти подвижные войска группы армий «Центр», Финская армия и переброшенные из Норвегии соединения. Усиленной таким образом группе армий «Север» предстояло добиться уничтожения противостоящих ей советских войск.

По замыслу немецкого командования, операция усиленной группы армий «Север» обеспечивала группе армий «Центр» свободу маневра для захвата Москвы и решении оперативно-стратегических задач во взаимодействии с группой армий «Юг». Южнее Припятских болот планировалось наступление группы армий «Юг» (командующий генерал-фельдмаршал Г. Рундщтедт). Она наносила один сильный удар из района Люблина в общем, направлении на Киев и далее на юг вдоль излучины Днепра. В результате удара, в котором главную роль должны были сыграть мощные танковые соединения, она должна была отрезать советские войска, находившиеся в западной Украине, от их коммуникаций на Днепре, захватить переправы через Днепр в районе Киева и южнее его. Этим она обеспечивала свободу маневра для развития наступления в восточном направлении во взаимодействии с войсками, продвигавшимися севернее, или для наступления на юг Советского Союза с целью захвата важных экономических районов.

Войска правого крыла группы армий «Юг» (11-я армия) должны были, создавая ложное впечатление о развертывании крупных сил на территории Румынии, сковать противостоящие войска Красной Армии, а в дальнейшем, по мере развития наступления на советско-германском фронте, препятствовать организованному отходу советских соединений за Днепр.

В плане « Барбаросса» намечалось использовать принципы боевых действий, оправдавшие себя в польской и западноевропейских кампаниях. Однако подчеркивалось, что в отличии от действий на Западе, наступление против Красной Армии необходимо вести одновременно на всем фронте: как на направлении главных ударов, так и на второстепенных участках. « Только таким образом, - говорилось в директиве от 31 января 1941 года,- можно будет воспрепятствовать своевременному отходу боеспособных сил противника и уничтожить их западнее линии Днепр, Двина.

План учитывал возможность активного противодействия советской авиации наступлению немецких сухопутных войск. Германским ВВС ставилась задача с самого начала боевых действий подавить советские ВВС и поддержать наступление сухопутных сил на направлениях главных ударов. Для решения этих задач на первом этапе войны против СССР. Удары по тыловым промышленным центрам СССР планировалось начать только после того, как войска Красной Армии будут разгромлены в Белоруссии, Прибалтике и на Украине.

Наступление группы армий «Центр» намечалось поддержать 2-м воздушным флотом, «Юг» - 4-м воздушным флотом, «Север» - 1-м воздушным флотом. Военно-Морской Флот фашисткой Германии должен был вести оборону своего побережья и не допустить прорыва кораблей советского Военно-Морского Флота из Балтийского моря. При этом предусматривалось избегать крупных морских операций до овладения сухопутными войсками Ленинграда как последней военно-морской базой советского Балтийского флота. В дальнейшем перед военно-морскими силами фашистской Германии ставились задачи обеспечить свободу плаванья по Балтийскому морю и снабжение войск северного крыла сухопутных сил.

Нападение на СССР намечалось осуществить 15 мая 1941 года. Таким образом, согласно плану ближайшей стратегической целью гитлеровцев в войне против СССР был разгром войск Красной Армии в Прибалтике, Белоруссии и на Правобережной Украине. Последующая цель заключалась в том, чтобы на севере овладеть Ленинградом, в центре – Центральным промышленным районом и столицей Советского Союза, на юге как можно быстрее захватить всю Украину и Донецкий бассейн. Конечной целью восточной кампании являлся выход немецко-фашистских войск на Волгу и Северную Двину.

3 февраля 1941 года на совещании в Берхтесгадене Гитлер в присутствии Кейтеля и Иодля заслушал подробный доклад Браухича и Гайдера о плане войны против СССР. Фюрер одобрил доклад и заверил генералов, что план будет успешно выполнен: « Когда начнется осуществление плана «Барбаросса» мир затаит дыхание и замрет». Вооруженные силы Румынии, Венгрии и Финляндии – союзников фашистской Германии – должны были получить конкретные задачи непосредственно перед началом войны. Использование Румынских войск определялось планом « Мюнхен», разработанным командованием германских войск в Румынии. В середине июня этот план был доведен до сведения румынского руководства. 20 июня румынский диктатор Антонеску отдал на его основе приказ вооруженным силам Румынии, в котором излагались задачи румынских войск.

Румынские сухопутные силы до начала боевых действий должны были прикрывать сосредоточение и развертывание германских войск в Румынии, а с началом войны сковать группировку советских войск, располагавшихся на границе с Румынией. С отходом Красной Армии с рубежа реки Прут, который, как полагали, последует в результате наступления немецкой группы армий «Юг», румынским войскам надлежало перейти к энергичному преследованию частей Красной Армии. Если бы советским войскам удалось удержать свои позиции на реке Прут, Румынским соединениям предстояло осуществить прорыв советской обороны на участке Цуцора, Новый Бедраж.

Задачи финским и немецким войскам, развертывавшимся в Северной и Центральной Финляндии, были определены директивой ОКВ от 7 апреля 1941 года и объявлены оперативными директивами Финского генерального штаба, а так же директивой командующего армией «Норвегия» от 20 апреля. Директива ОКВ предусматривала, что вооруженные силы Финляндии до наступления гитлеровских войск должны были прикрывать развертывание германских соединений в Финляндии, а с переходом вермахта в наступление – сковать советские группировки на карельском и петрозаводском направлениях. С выходом группы армий «Север» на рубеж реки Луга финским войскам предстояло перейти в решительное наступление на Карельском перешейке, а так же между Онежским и Ладожским озерами, чтобы соединиться с немецкими армиями на реке Свирь и в районе Ленинграда. Немецким войскам, развернутым на территории Финляндии, согласно директиве командующего армией «Норвегия» ставилась задача наступать двумя группировками (каждая состояла из усиленного корпуса): одной – на Мурманск, другой – на Кандалакшу. Южная группировка, прорвав оборону, должна была выйти к Белому морю в район Кандалакши затем наступать вдоль Мурманской железной дороги на север, чтобы во взаимодействии с северной группировкой уничтожить советские войска, находившиеся на Кольском полуострове, и захватить Мурманск и Полярное. Авиационное обеспечение финских и немецких войск, наступавших из Финляндии, возлагалось на 5-й воздушный флот германии и ВВС Финляндии.

В конце апреля политическое и военное руководство фашистской Германии окончательно установило дату нападения на СССР: воскресенье 22 июня 1941 года. Перенесение сроков с мая на июнь было вызвано с необходимостью передислоцировать к границам СССР силы, участвовавшие в агрессии против Югославии и Греции. Готовя войну против СССР, Гитлеровское руководство наметило крупные мероприятия по перестройке своих вооруженных сил. Они касались в первую очередь сухопутных войск. Планировалось довести количество дивизий действующей армии до 180 и увеличить армию резерва. К началу войны против СССР вермахт включил армию резерва и войска СС, должен был иметь около 250 полностью укомплектованных дивизий.

Особое внимание обращалось на усиление подвижных войск. Намечалось развернуть 20 танковых дивизий вместо имевшихся 10 и повысить уровень моторизации пехоты. С этой целью предусматривалось дополнительно выделить на производство военных грузовиков, вездеходов и бронемашин 130 тыс. тонн стали за счет флота и авиации. Большие изменения планировались в производстве вооружения. Согласно намеченной программе важнейшей задачей стал выпуск новейших образцов танков и противотанковой артиллерии. Предусматривалось и значительное увеличение производства самолетов тех конструкций, которые выдержали испытания в ходе боев на Западе.

Огромное значение придавалось подготовке театра военных действий. В директиве от 9 августа 1940 года, получившей условное наименование « Ауфбау Ост» (« Строительство на Востоке»), намечались перевод с запада на восток баз снабжения, строительство в восточных районах новых железных и шоссейных дорог, полигонов, казарм и т.д., расширение и усовершенствование аэродромов, сети связи. В приготовлениях к агрессии против СССР гитлеровское руководство отвело важнейшее место обеспечению внезапности нападения и скрытности проведения каждого мероприятия подготовительного характера, касалось ли оно перестройки экономики, стратегического планирования, подготовки театра военных действий или развертывания вооруженных сил. Все документы, связанные с планированием войны на востоке, готовились с соблюдением секретности. К их разработке допускался предельно узкий круг лиц. Сосредоточение и оперативное развертывание войск намечалось осуществить с соблюдением всех мер маскировки. Однако гитлеровское руководство понимало, что невозможно полностью скрыть сосредоточение у советских границ многомиллионной армии с огромным количеством боевой техники. Поэтому оно прибегло к широко задуманной политической и оперативно-стратегической маскировке готовящейся агрессии, признав задачей, номер один введение правительства СССР и командование Красной Армии в заблуждение о плане, масштабах и времени начала агрессии.

В разработке мероприятий по маскировке сосредоточения войск вермахта на Востоке принимали участие как органы оперативно-стратегического руководства, так и Абвер (разведка и контрразведка). Абвер разработал директиву, подписанную 6 сентября 1940 года, в которой конкретно излагались цели и задачи дезинформации. Указания о скрытности приготовлений к войне содержалось в плане « Барбаросса». Но пожалуй, наиболее полно вероломную тактику гитлеровцев раскрывает директива по дезинформации противника, изданная ОКВ 15 февраля 1941 года. « Цель дезинформации заключается в том,- указывалось в директиве, - чтобы скрыть подготовку к операции «Барбаросса». Эта главная цель и должна лечь в основу всех мероприятий по дезинформации противника». Маскировочные мероприятия планировалось осуществить в два этапа. Первый этап – приблизительно до середины апреля 1941 года – включал маскировку общих военных приготовлений, не связанных с массовой перегруппировкой войск. Второй этап – с апреля по июнь 1941 года – маскировку сосредоточения и оперативного развертывания войск у границ СССР.

На первом этапе предусматривалось создать ложное представление относительно истинных намерений немецкого командования, используя различного рода приготовления к вторжению в Англию, а так же к операции «Марита» (против Греции) и «Зонненблюме» (в Северной Африки).

Первоначальное развертывание войск для нападения на СССР планировалось проводить под видом обычных армий перемещений. При этом ставились задачи создать впечатление, что центр концентрации вооруженных сил находиться на юге Польши, в Чехословакии и Австрии и что скопление войск на севере сравнительно не велико.

На втором этапе, когда, как отмечалось в директиве, скрыть подготовку к нападению на Советский Союз станет уже невозможным, сосредоточение и развертывание сил восточной кампании планировалось представить в виде ложных мероприятий, проводимых якобы с целью отвлечения внимания от намеченного вторжения в Англию. Этот отвлекающий маневр гитлеровское командование выдавало за «величайший в истории войн». В то же время проводилась работа направленная на сохранение у личного состава немецких вооруженных сил впечатления, будто подготовка к высадке в Англии продолжается, но в другой форме- выделенные для этой цели войска отводятся в тыл до определенного момента. «Необходимо было, как можно дольше держать в заблуждении относительно планов даже те войска, которые предназначены для действия непосредственно на Востоке». Важное значение придавалось, в частности, распространению дезинформационных сведений о несуществующих авиадесантных корпусах, предназначавшихся якобы для вторжения в Англию. О предстоящей высадке на Британские острова должны были свидельствовать такие факты, как прикомандирование к войсковым частям переводчиков с английского языка, выпуск новых английских топографических карт, справочников и т.п. Среди офицеров группы армии «Юг» распространялись слухи, что германские войска будут якобы переброшены в Иран для ведения войны за английских колоний.

Директива ОКВ по дезинформации противника указывала, что, тем больше будет сосредоточенно сил на востоке, тем больше усилий необходимо прилагать, чтобы держать общественное мнение в заблуждении относительно германских планов. В указаниях начальниках штаба ОКВ от 9 марта рекомендовалось представлять развертывать вермахта на востоке и как оборонительные мероприятия по обеспечению тыла Германии на время высадки в Англии и операции на Балканах.

Гитлеровское руководство было настолько уверенно в успешном осуществлении плана, что примерно с весны 1941 года приступило к детальной разработке дальнейших замыслов завоевания мирового господства. В служебном дневнике верховного главнокомандования немецко-фашистских войск за 17 февраля 1941 года было изложено требование Гитлера о том, что «после окончания восточной кампании необходимо предусмотреть захват Афганистана и организацию наступления на Индию». Исходя из этих указании, штаб ОКВ начал планирование операций вермахта на будущее. Эти операции намечалось провести поздней осенью 1941 года и зимой 1941/42 г. Замысел их был изложен в проекте директивы №32 «Подготовка к периоду после осуществления плана «Барбаросса», разосланным сухопутным войскам, ВВС и ВМС 11 июня 1941 года.

Проект предусматривал, что после разгрома СССР вермахту предстоит захват английских колониальных владений и некоторых независимых стран в бассейне Средиземного моря, Африке, на Ближнем и Среднем Востоке, вторжение на Британские острова, развертывание военных действий против Америки. Гитлеровские стратеги рассчитывали уже с осени 1941 года приступить к завоеванию Ирана, Ирака, Египта, района Суэцкого канала, а затем Индии, где планировалось соединиться с японскими войсками. Немецко-фашистское руководство надеялось, присоединив к Германии Испанию и Португалию, быстро принять осаду островов. Разработка директивы №32 и других документов свидетельствует, что после разгрома СССР и решения «английской проблемы» гитлеровцы намеривались в союзе с Японией «устранить влияние англосаксов в Северной Америке».

Захват Канады и США предполагалось осуществить, произведя высадку крупных морских десантов с баз в Гренландии, Исландии, на Азорских островах и в Бразилии – на восточное побережье Северной Америки и с Алеутских и Гавайских островов – на западное. В апреле – июне 1941 года эти вопросы неоднократно обсуждались в высших германских штабах. Таким образом, немецко-фашистское руководство еще до агрессии против СССР наметило далеко идущие планы завоевания мирового господства. Ключевые позиции их осуществления, как представлялось гитлеровскому руководству, давал поход против СССР.

В отличии от подготовки кампаний против Польши, Франции и балканских государств война против СССР готовилась с особой тщательностью и в течении более длительного времени. Агрессия против СССР по плану «Барбаросса» намечалась как скоротечная кампания, конечную цель которой – разгром Красной Армии и уничтожение Советского Союза – предлагалось достигнуть уже осенью 1941 года.

Боевые действия предполагалось вести в форме блиц – крига. При этом наступление основных стратегических группировок представлялось в виде непрерывного наступления в быстрых темпах. Короткие паузы допускались лишь для перегруппировки войск и подтягивания отстающих тылов. Возможность остановить наступление из-за сопротивления Кранной Армии исключалась. Чрезмерная уверенность в непогрешимости своих замыслов и планов «загипнотизировала» фашистский генералитет. Гитлеровская машина набирала разгон для завоевания победы, которая руководителям «третьего рейха» казалась такой легкой и близкой.

Но, даже если бы план разгрома Красной Армии и удался, вряд ли можно было бы считать войну оконченной. Почти двухсотмиллионное население на огромных просторах своей страны имело возможность еще годами сопротивляться иноземному нашествию, обескровливая большую часть германской армии. Поэтому Гитлер постоянно подчеркивал, что война на Востоке коренным образом отличается от войны на Западе – окончательная победа в России может быть одержана только с невероятной жестокостью обращения с населением, «обезлюживанием» огромных территорий, выселений и истреблений десятков миллионов людей. Над народами СССР нависла страшная угроза.

Характер войны.

Было бы неправильно думать, что вторая мировая война возникла случайно или в результате ошибок некоторых государственных деятелей, хотя ошибки имели место в высшем руководстве страны, в самом начале войны, когда Сталин надеялся на дружбу с Гитлером. На самом деле война возникла как неизбежный результат развития мировых экономических и политических сил, то есть из-за неравномерного развития капиталистических стран, которое привело к резкому нарушению внутри мировой системы. Причем те страны, которые были обеспечены сырьем и рынками сбыта, делали попытки изменить положение и переделить «сферы влияния» в свою пользу путем применения вооруженного нападения. В результате этого возникали враждебные лагеря, и начиналась война между ними.

Таким образом, в результате первого кризиса капиталистической системы мирового хозяйства возникла первая мировая война, из этого можно сделать вывод, что вторая мировая война возникла в результате второго или иного разногласия между государствами.

Но вторая мировая война не является копией первой, наоборот, вторая мировая война существенно отличается от первой по своему характеру. Главные фашистские государства – Германия, Япония, Италия – раньше, чем напасть на союзные страны, уничтожали у себя последние остатки буржуазно-демократических свобод, установили у себя жестокий террористический режим, растоптали принцип суверенитета и свободного развития малых стран, объявили политику захвата чужих земель собственной политикой и заявили во всеуслышанье, что они добиваются мирового господства фашистского режима во всем мире.

Захватом Чехословакии и центральных районов Китая, государства оси показали, что они готовы осуществить свою угрозу насчет порабощения всех свободолюбивых народов. Ввиду этого, вторая мировая война против государств оси в отличии от первой мировой войны, приняла с самого начала характер войны антифашистской, освободительной, одной из задач, которой, явилась также восстановление демократических свобод.

Вступление Советского Союза в войну против фашистской – Германии и ее союзников могло лишь усилить, - и действительно усилило, - антифашистский и освободительный характер второй мировой войны. На этой почве и сложилась антифашистская коалиция Советского Союза, США, Великобритании и других свободолюбивых государств, сыгравших потом решающую роль в разгроме фашистской армии. Война не была и не могла быть случайностью в жизни народов, она превратилась в войну народов за их существование и именно поэтому она не могла быть скоротечной, молниеносной. Так обстоит дело о происхождении и характере второй мировой войны.

Причины поражений летом и осенью 1941 г.

Многие историки полагают, что СССР перед войной делал все возможное для укрепления обороноспособности страны, включая создание мощных Вооруженных сил. Однако Красная Армия не была приведена накануне войны в полную боевую готовность. Войска не заняли своевременно оборонительных рубежей вдоль Западной границы СССР. В организации обороны границы были допущены серьезные недостатки. Основная вина за все ошибки и просчеты, допущенные в предвоенный период, возлагается на Сталина и в значительно меньшей мере на военных.

В своем первом обращении к советскому народу 3 июля 1941 года Сталин объяснил все случившееся «неожиданностью» нападения, полной готовностью немецких войск к нападению, опытом войны, который они приобрели в западных кампаниях. Также причиной катастрофы являлось то, что войска Красной Армии перед самой войной находились в лагерях, на полигонах, в стадии реорганизации, пополнениях, передислокации и передвижения. Однако при более глубоком рассмотрении причины поражения летом – осенью 1941 года выясняется, что дело заключается не только в просчетах и в сроках нападения Германии на СССР.

Одной из основных причин поражения было приграничное сражение лета 1941 года. Ее итогом был разгром Красной Армии в Западных округах, наши потери в живой силе и технике, потеря значительной части территории страны, что обусловило бедствие народа, большой экономический ущерб, затяжной характер войны. Неготовность войск к отражению первого удара врага ввиду упорного (упрямого) нежелания Сталина анализировать данные разведки (часть данных приводиться), его маниакального, необъяснимого в свете данных разведки, требования не поддаваться провокациям, не давать Гитлеру повода объявить СССР агрессором.

По мнению командующих Г. К. Жукова и ряда других маршалов для выигрыша приграничного сражения требовалось создать группировки сил, держать их в нужных районах боеспособными и боеготовыми и способными реализовать наступление. Дальнейшее прогнозирование событий ими не осуществлялось.

Анализ дипломатических и других усилий советского руководства того периода позволяет выявить главнейшие условия, достижение которых считалось необходимым для отражения агрессии врага: а) исключение войны на два фронта – против Германии и Японии; б) исключение крестового похода стран Запада против СССР; наличие союзников в борьбе против Гитлера, в пределе – формирования антигитлеровской коалиции; в) удаление государственной границы от жизненно важных объектов страны, в первую очередь от Ленинграда; г) укрепление боеспособности Красной Армии, оснащения ее современным оружием; д) создание такой структуры армии и флота, такого исходного построения их группировок, чтобы отразить первый удар врага (но с учетом условий “a” и “в”), а затем перенести на территорию врага боевые действия для окончательного срыва агрессии.

Среди важнейших причин поражения Красной Армии летом 1941 года является «причина массовой паники в войсках» в начале Отечественной войны. Это бегства с позиций, а в безвыходных ситуациях – сдача в плен или самоубийство. Осознование факта, что вся военная пропаганда, трубившая о мощи Красной Армии и нашей готовности к войне, о том, что в случае войны мы будем воевать «малой кровью на чужой территории», оказалось ложью. Советский солдат на своей шкуре почувствовал, что он не «атом» великой армии, имеющий осмысленную тактику и стратегию, он пушечное мясо в руках бездарных и растерянных военноначальников. И тогда народное сознание из всех причин военных неудач выделило одну – измена, в самих «верхах», в руководстве страной и армией. Каждое новое поражение возрождало это паническое настроение, с которым не могли справиться ни политорганы, ни загранотряды.

Положение усугублялось тем, что и командиры разгромленных частей и соединений Красной Армии, попавшие в окружение и пробившиеся к своим, находились под влиянием тех же настроений об измене и ничего не могли объяснить бойцам. Так в авторской рукописи мемуаров маршала К. К. Рокоссовского, полностью изданной только в последние годы, немало страниц посвящено описанию «шока», который испытали наши войска летом 1941 года и из которого не могли выйти «длительное время». В ноябре 1941 года командир разгромленной советской дивизии, Котляров, прежде чем застрелиться, оставил записку, в которой были такие слова: «Общая дезорганизация и потеря управления. Виновны высшие штабы. Отходите за противотанковое препятствие. Спасайте Москву. Впереди без перспектив». О сходных настроениях повествуют документы, посвященные Московской битве, множество других документальных свидетельств о событиях 1941 года.

Следовательно, главный вывод, действительные причины, которые заставили события 1941 года развиваться столь непостижимыми и малопонятным образом, заключается не в личных просчетах Сталина, о которых повествуют многие военноначальники в своих мемуарах, а в иных обстоятельствах. Историки, политики, дипломаты и военные, создавшие в своих работах образ Сталина – хитрого, расчетливого, коварного интригана (что соответствует в исторической литературе образу «выдающегося политика»), противоречат сами себе, приписывая его личной инициативе все те приказы, которые привели к развалу армии на кануне войны. Достигнув высшей власти Сталин не стал бы добровольно совершать поступки, не подающиеся логическому объяснению, - сама постановка вопроса в данном ключе является антинаучной.